Привычно распластавшись на полу, заслушиваясь песнями с лета, я на пороге пика истерики. Держусь. Ты выводишь меня из себя ежедневно, ежеминутно. Я, в который раз, тут где-то на полу, в явной прострации придумываю слова, которые бы скрыли любые намеки на мое нестабильное состояние. Хватит это терпеть, заявил бы Жириновский, но я молчу. Я всегда молчу или лишь говорю не по делу. Ты так уверенно заявляешь, что знаешь меня, а я так уверенно научилась врать, то ли ради самозащиты то ли опять же ради нее. Твои слова убивают, медленно, мучительно. Я так мечтала сдохнуть. Но что-то летнее играет, из окна немного дует весной, а я тут, лежу, глядя в потолок запоминая слова, которые никогда не скажу, и формируя предложения, которые будут такими нейтральными, чтобы не выдать себя. Все наладится.